Пока мои пальцы набирают на клавиатуре этот текст, в берлинском Haus der Kulturen der Welt (HKW) проходят заключительные дни коллективной выставки As Though We Hid The Sun in a Sea of Stories, у которой также имеется подзаголовок, звучащий следующим образом: Fragments for a Geopoetics of North Eurasia. Экспозиция, которая уже завершилась на момент, когда вы читаете настоящую рецензию, явилась результатом совместной работы нескольких людей, выступивших в составе кураторской команды. Среди них куратор Ярослав Воловод, художни:цы Саодат Исмаилова и Николай Карабинович, а также историкиня и исследовательница бывшего советского пространства Кимберли Сейнт Джулиан-Варнон.
As Though We Hid The Sun in a Sea of Stories позиционирует себя не как законченное, завершенное пластическое высказывание, а скорее как нарочито фрагментарное видение, эдакое многоголосие, сплетенное различными представитель:ницами искусства, среди которых художни:цы, куратор:ки, исследовательни:цы и носительни:цы диаметрально противоположных эпистем. Географически выставка покрыла (или попыталась покрыть) те территории Восточной Европы, а также Центральной и Северной Азии, которые находились (или продолжают находиться) под влиянием трех последовательных колониальных режимов: Российской империи, Советского Союза и сегодняшнего террористического государства Российской Федерации.
Основой для названия выставочного проекта послужил один из текстов авторства кашмирско-американского поэта Ага Шахида Али, в котором он, размышляя о подвергающейся уничтожению родине, проводит параллель между собственной судьбой и участью русского поэта Осипа Мандельштама, сосланного Сталиным и в ссылке же скончавшегося. Иными словами, один опыт утраты родины и вызванного тем самым страдания как бы ставится в перспективу другого подобного опыта утраты, пережитой, тем не менее, при различных обстоятельствах.
В целом, необходимо отметить, что кураторами изначально акцентируется момент проблематичности картирования и необходимости выбора единого названия для той географической территории, которую они попытались охватить в своем проекте. Речь идет именно о насилии, лежащем в основе любого акта называния. Действительно, наименование одного и того же явления может очень сильно варьироваться в зависимости от того, с какой перспективы мы смотрим на названный феномен. И иногда выбор в пользу одного имени способен многое сказать о нас политически, особенно сейчас, в контексте полномасштабного военного вторжения в Украину. Тем не менее, как утверждают кураторы в своем стейтменте, Северная Евразия, фигурирующая в подзаголовке экспозиции, является как раз-таки тем нейтральным географическим термином, который не заряжен политически ангажированными смыслами, а значит все еще способен транслировать идеи о возможности будущего, свободного от насилия и колониального прошлого.
Пожалуй, основной вопрос, которым задались кураторы при создании As Though We Hid The Sun in a Sea of Stories звучит следующим образом: как мы можем объединенно и при этом с уважением говорить о весьма разных опытах угнетения, каждый из которых, несмотря на всю присущую ему уникальность, насильственно и систематически подводился (или продолжает подводиться) под общий знаменатель? Или, формулируя несколько иначе, какие существуют способы уважительно объединять те разные опыты, чувствительности и системы знания, которые существовали или продолжают существовать под оккупацией плавно перетекших из одного в другой режимов колониальной модерности Российской империи, Советского Союза и современной России? Вопрос весьма комплексный, таким же комплексным, на мой взгляд, получился и ответ.
В числе художни:ц участни:ц As Though We Hid The Sun in a Sea of Stories были представитель:ницы упомянутых выше регионов Восточной Европы, Центральной и Северной Азии, но мне, естественно, хотелось бы внимательней остановиться на автор:ках из Центральной Азии. Среди них кыргызстанец Чынгыз Айдаров, казахстанка Лидия Блинова, узбекистанка Саодат Исмаилова, кыргызстанка Жазгуль Мадазимова, казахстанка Алмагуль Менлибаева, татарстанка Назиля Нагимова, а также узбекистанец Фуркат Палван-Заде.
Выставка была сплетена из нескольких тематических глав, каждая из которых была выделена посредством сценографии. Все, кто хоть раз бывал в здании Haus der Kulturen der Welt, знают, что его точно нельзя назвать классическим выставочным пространством. Но в контексте концептуальной рамки As Though We Hid The Sun in a Sea of Stories это, пожалуй, лишь сыграло на руку проекту. Ведь работы, расположенные на разных уровнях здания, отделенные друг от другом персикового цвета занавесками, несущими столбами или стеклянными дверями HKW – лучшая метафора для возможности создания нарратива, который был бы цельным с минимальной при этом претензией на эту самую цельность. При желании, отдельные части экспозиции вообще можно было посмотреть, не имея общего доступа к остальным экспонатам. Так, к примеру, “Пальцевой орнамент” (1995) Лидии Блиновой или выставленный в непосредственной близости видеоперформанс Yokhor (2018) бурятской художницы Наталии Папаевой или же видео украинского художника Николая Карабиновича Even Further (2020) были выставлены в фойе HKW, то есть могли быть увидены любой посетительни:цей учреждения, независимо от того пришла он:а посмотреть именно выставку As Though We Hid The Sun in a Sea of Stories или по другой причине. Кстати, вышеперечисленные работы, в силу экспонирования их рядом, все так или иначе затрагивали вопрос национальной идентичности через призму воображения или процесса мифотворчества, который активировался именно там, где заканчивалось стертое колониальным насилием знание.
(c) Чынгыз Айдаров
(c) Чынгыз Айдаров
Во внутренней части экспозиции, среди произведений прочих художни:ц, находились работы Чынгыза Айдарова, Назили Нагимовой, Жазгуль Мадазимовой и Алмагуль Менлибаевой. Названный “Спираль (Улитка)” видеоперформанс 2021 года авторства кыргызстанца Чынгыза Айдарова предлагает рефлексию о личном опыте художника в качестве трудового мигранта в Москве. На протяжении более, чем десяти минут Айдаров методично сшивает между собой кыргызские тощоки, впоследствии сворачивая их в одну большую спираль. Здесь и параллель между центральноазиатскими традиционными матрацами и переносным домом-раковиной улитки, и рутинная зацикленность, выражающаяся в ежедневном жесте сворачивания и разворачивания своей постели трудовыми мигрантами, снимающими вместе жилье в столице РФ, и попытка уловить монотонное течение времени, единственным мерилом которого отныне становятся утренние и вечерние манипуляции с тощоками.
(c) Назиля Нагимова
В рамках As Though We Hid The Sun in a Sea of Stories татарстанка Назиля Нагимова представила свою войлочную серию Metamorphosis (2022), объединяющую четыре работы разного размера, созданных по мотивам личного воспоминания авторки. Оно связано с частыми походами на кладбище перед отъездом из родного села Нагимовой, когда та была еще ребенком. Так, художница вспоминает, что в один из разов сопровождающую ее тетю Минлежихан всю с ног до головы покрыли бабочки, пока та читала молитву, отдавая дань умершим. По словам тети Назили, то были души ушедших, явившиеся в образе насекомых.
(c) Жазгуль Мадазимова
Чуть дальше в экспозиции разместилась чернобелая графическая серия кыргызстанки Жазгуль Мадазимовой. Названная “Рабица” (2017-2023), она изображает характерную для Кыргызстана и представленную в других странах Центральной Азии решетку как основное средство демаркации частной собственности. Сетки рабица в работах Жазгуль – это выразительная метафора
искусственно проведенных границ, разделяющих между собой не только дома, но и целые государства, а вместе с ними и их граждан.
(c) Алмагуль Менлибаева
(c) Алмагуль Менлибаева
Казахстанская художница Алмагуль Менлибаева продемонстрировала сразу две работы на As Though We Hid The Sun in a Sea of Stories, одна из которых, The Map of Nomadizing Reimaginings #2 (2023), представляющая из себя своеобразную текстильную картографию всех видео художницы, поднимающих вопросы последствий модерности, была специально заказана ей для экспозиции. Вторая работа Алмагуль, мультиканальная видеоинсталляция The Tongue and Hunger. Stalin’s Silk Road (2023), была посвящена Ашаршылықу, или вызванному человеком голоду, унесшему жизни миллион казахов в 1930 гг. В ней Менлибаева сочетает сгенерированные искусственным интеллектом изображения голодной степи с записанными на видео показаниями историков и исследователей.
(c) Саодат Исмаилова
Несколько отдельно от основной экспозиции, но также и друг от друга, были выставлены видео узбекистан:ок Саодат Исмаиловой и Фурката Палван-Заде. Работа первой, названная “18,000 миров” (2023) – это получасовое путешествие в визуальные архивные материалы, в которых коллективная память о центральноазиатском регионе переплетается с личной памятью и практикой самой Саодат. Согласно многочисленным поверьям, наш мир – лишь один из 18,000 других, существующих одновременно по воле создателя. Работа Исмаиловой – это, прежде всего, погружение в ее мир, неразрывно связанный с исчезнувшим под воздействием колониализма Туркестаном. Это также и видео-талисман, фильм-оберег, который не скорбно оплакивает потерю, а, скорее, хранит в себе потенциал сопротивления учененному насилию.
Заключающая центральноазиатское присутствие на выставке As Though We Hid The Sun in a Sea of Stories работа Фурката Палван-Заде The Ball and the Polo Stick, or the Book of Ecstasy (2022) представляет из себя 23-минутное видео, предлагающее деколониальный подход к поло как виду спорта, ассоциирующемуся с высшими слоями а приори белого европейского общества. В своем фильме-исследовании, связывающим воедино многие темпоральности, географии и персоналии, Фуркат демонстрирует, почему родиной поло можно считать степи Центральной Азии.
Даже такое поверхностное скольжение по каждой представляющей наш регион работе наглядно иллюстрирует разность подходов, систем знаний и чувствительностей, а также тем, которые были охвачены коллективной экспозицией As Though We Hid The Sun in a Sea of Stories. Выставка действительно представила то, что может быть оценено некоторыми как фрагменты, корнями уходящие в так или иначе общее болезненное прошлое. Тем не менее, она сделала это, придав каждому из них целостность и когерентность, избежав при этом излишнего надрыва и открытой политизации.
(c) Lidia Blinova
